Я вынуждена это сделать. Схватив со стола кувшин, окатываю ее водой. Не по щекам же бить?
— Приди в себя Глейди. Пока ты не скажешь мне точно, что происходит, я не смогу помочь тебе.
Она хватает воздух широко открытым ртом, судорожно вздыхает и кивает мне. Гворты ворча стелются вокруг нас, чуя кровь.
Надеть сапог, схватить арбалеты и выскочить вон — дело пары минут.
— Глейди, говори, говори.
— Эти чужие солдаты… Они схватили Дэймора и меня. Я убежала, он отвлек их… Но они убьют его! Сначала, держа меня, говорили что это "она", потом, когда я завизжала, ругались сильно, их старший сказал что я не та девка, которая нужна… А Дэя — убить.
— Давно?
— Я сразу прибежала к вам, пожалуйста… — она шепчет, торопясь за мной.
А вот теперь врубить форсаж на полную. Мы летим над мостовой так быстро, что сапоги отталкиваются только пяткой, почти не ступая на носок. В ночной тишине мягкий стук подошвы отдается почти гулом.
— Куда?
— Направо, дальше вдоль реки, — и только сейчас замечаю, что Глейди босая. Я надеюсь, ее просто избили.
Достигнув травы, я замираю, прислушиваясь. И зажимаю рот Глейди, пытающейся что-то сказать. Звуки ударов доносятся слева.
— Идешь за мной молча, — шиплю на ухо служанке — вперед не лезешь.
Мы подбираемся к месту через несколько минут.
Три здоровенных амбала месят Дэя ногами, молча и сосредоточенно. Ясен пень, заказ, не кабацкая драка.
Я замираю за кустами, посылая толчком руки Ветра вправо. Он ползет по кромке воды, заходя врагам с тыла. Рой слева от меня вдруг тоже начинает ползти вперед.
Время.
Болт влетает в коленную чашечку занесшего ногу солдата. Нож — в грудину второго. Гворты тенью возникают за спиной третьего, припадая на лапы и рыча. Он замирает в неестественной позе.
На его плече поблескивает эполет. Офицер. Убить бы сволочь. Тело Дэя, покрытого кровью, совсем неподвижно. Суки сняли с него протез. Он даже встать не мог, чтобы дать им отпор.
— Ты сейчас подбираешь своих псов и быстро уходишь. Выбор — болт в лоб или на мясо гвортам, — я говорю на удивление спокойно, хотя внутри кипят эмоции, которых я не испытывала никогда.
Офицер вглядывается в темноту, пытаясь разглядеть меня.
— Ты пожалеешь об этом, — шипит он.
— Считаю до трех. До пяти — не умею. Не уйдешь, ляжешь рядом трупом, — и иду к упавшим рядом с Дэем солдатам. Нож надо забрать. У меня их и так мало, всего десять.
Он, шепча что-то на другом языке, подхватывает своих стонущих товарищей и они, начиная ковылять, исчезают в темноте, подгоняемые рычащим Ветром.
Глейди из-за моей спины со стоном бросается к неподвижному телу Дэя, издавая жуткие звуки на одной ноте.
Щупаю пульс у него на шее, стараясь не обращать внимания на вывернутые под неправильным углом руки.
— Он жив, Глейди, просто ранен. Берем его под руки, только осторожно, за кисти не держи.
Тащить Дэя до постоялого двора было очень тяжело. Громоздкий парень. К тому же непослушное тело постоянно выворачивалось из под наших рук. На крыльце постоялого двора борьба со стремящимся к земле Дэем и плотно закрытой дверью практически забирает у нас последние силы.
В обеденной зале на счет раз-два затаскиваем его на стол. На грохот, который мы издаем при этом, из кухонных помещений возникает заспанный трактирщик, в одних штанах и с дубиной в руке. И замирает с открытым рот, глядя на нас.
— Не стой столбом, хозяин, беги за капитаном и в Храм. За целителями.
Трактирщик еще раз обводит нас взглядом и неожиданно послушно выбегает за дверь.
— Глейди, неси воды. Желательно теплой. Еще бинты и какие-нибудь дощечки.
Она молча исчезает в кухне.
Я всматриваюсь в опрокинутое лицо Дэя,
— Не вздумай сдохнуть, парень, — шепчу ему на ухо.
Он неожиданно открывает глаза и вдруг слабо улыбается.
— Я смог вступить в бой — шепчет он.
— Блин, Дэй, да ты все смог. Ты спас Глейди и выжил. Все хорошо, держись парень, сейчас придет помощь.
Сзади дрожит Глейди, придерживая на столе горшок с водой и кучу тряпок. Под ними лежат толстые лучины, наколотые для растопки большого кухонного очага.
Мы молчим, оглушенные произошедшим. Вот не хочу я видеть своих друзей в крови, избитыми и изнасилованными.
Гворты резко вскакивают и скалятся на дверь. Блин! Мне вот только продолжения сейчас не хватает. Навожу не разряженный арбалет на дверь, краем взгляда замечая, как Глейди накрывает Дэя собой.
Но в дверь, к нашему счастью, врывается 'кавалерия' пришедшая на помощь. Эс Мульги с пятеркой стражников и брат Каэт с прислужниками.
Нас быстро оттесняют от стола, начиная заниматься ранами Дэя. Брат Каэт что-то одобрительно ворчит, подхватывая принесенное Глейди для лечения.
Рэт отводит меня в сторону.
— Что здесь случилось??
Вот очень хочется ответить, что рубашка в попу засучилась. Но не отвечу. Я же понимаю, он волнуется. Потому коротко вздыхаю и выкладываю все как есть.
Эс Мульги смотрит на меня больными глазами.
— Лучше бы ты их убила.
— Почему?
— Они найдут причину для своего нападения на Дэймора. А согласно указу императора мы должны им оказывать полное содействие, — он помолчал — Вам нужно уходить отсюда, прямо сейчас.
— Рэт, другого пути нет?
— Уходи Кира, и этих двоих с собой забирай. На рассвете отсюда к столице уходит вампирская гафельная шхуна. Уйдете с ними, я договорюсь.
Голому собраться — подпоясаться.
А вот для Глейди и ее отца это будет удар. Рэт объясняет им все, скупо жестикулируя руками. Всхлипнув, служанка уносится во внутренние комнаты. Ее отец молча опускается на табурет, продолжая стискивать в руках не пригодившуюся дубину.
Я тоже иду к себе, уложить вещи. Хотелось бы трактирщика успокоить, но… Если он мне сейчас этой дубиной по спине накатит — будет прав. Я этих детей во все втравила со своей жаждой деятельности.
Когда спускаюсь вниз, то вижу, за ближайшим к лестнице столом ждет брат Каэт. Он задумчиво глядит на меня, постукивая пальцами по столу.
— Я принес для вас несколько книг, чтобы вы могли заниматься.
— Спасибо.
Чуть помолчав, он добавляет:
— Леди Кира, если вы все вспомните, напишите, пожалуйста мне. Это очень важно. Если вы действительно представитель давно утраченного рода… Я не буду рассказывать вам эту историю. Я хочу, чтоб вы вспомнили сами.
Вот только этого мне не хватало. Я вот даже рада, что мне сейчас придется бежать, не отвлекаясь на фантазии о древних родах и их гипотетических родственных корнях со мной.
Стражники, угрюмо переминавшиеся у порога, подхватывают носилки с телом Дэя, и мы выходим за дверь.